Вырезками из параллели,
Ткали холсты, как умели,
Не пили, не спали, не ели.
Сами себе надоели.

За окнами газовый день,
Беспросветная душит лень,
Ты, друг, маску сшей и надень,
Чтобы свою разутюжить тень.

Смрадом пропах никотин,
Он в лёгкие рвётся опять
В них рисует сто чёрных картин,
А потом идёт добивать.

В смраде и черни дома,
Что раньше — уютней своих,
Трескается тихо карма,
Ты тонешь один за двоих.

Не достигнуть дна никогда,
Не испить покоя ни капли,
Пусть застоявшаяся бьёт вода
В глаза, полюбившие грабли.

За душой ничего, кроме стен,
Окруживших тебя изнутри,
Не пускающих крови из вен,
Что хотелось вскрывать на счёт три.

Никому не нужны стихи,
Что ты пишешь вроде как о себе.
Никому не узнать тоски,
Что живёт у тебя в голове.

И ни разу рифм простых,
Не выдавливаешь ты, горя.
Ни одно из слов пустых,
Не выбралось из лап февраля.

Патологически «второй» не любя,
Пытаешься холод унять.
Пережидаешь его, матеря,
Даже не смея понять.

Внутренности истерят,
Не желая с тобою быть.
А в песнях слова болят,
Ведь нечему больше ныть.

Голос продался за стон,
Что прорывается сквозь провода.
Исчезающий в подушках сон,
Потихоньку смывает вода.

Никому не открывая мир,
Что за рёбрами истощён.
Живёшь, вроде как твой кумир,
Но не ведаешь, что смешон.

Поводок бы оп, да к ногам,
И вдохнуть, чтобы не горячо.
Оковы снимая, волнам
И дождю подставить плечо.

И, смывая несчастный бред,
Клясться всем известным Богам,
Что отныне нести ответ,
Будешь только ты сам. 

Сегодня я снова спала с мишкой.
Мне хотелось в детство нырнуть.
Тогда неведомы были взрослые книжки,
Почему его нельзя вернуть?

Я хотела бы прожить заново годы,
Что украла сама у себя.
Спать, не тревожась непогодой,
И во сне видеть снова тебя.

Господи, спасибо за светлое счастье,
Что в кроватке напротив сопит.
Это счастье, увы, отчасти
Рвёт мне душу, что сильнее болит.

Дай мне знак, что я делаю правильно,
Что не совсем ещё сбилась с пути.
Подари счастье жеское, мамино,
Дай мне истину в жизни найти.

Много б сейчас изменила,
Но одно я не трону вовек.
Мне его от тебя небо подарило.
Я сплю с мишкой. Странный я человек.

Мне б бежать сейчас да без оглядки,
Чтобы что-то тебе сказать.
Надоели детские прятки,
За тебя всё готова отдать.

Бросить всё.
Как положить на верхнюю полку ящик.
Сойти с ума от тяжести происхдящей.
Даваящей, слепящей.
И не жалеть.

Не плакать о напрасном выборе,
О роли,
Что не сыграна, чёрт возьми,
Из-за боли.

Переживая, волноваться о прошлых
Ошибках.
О словах каверзных и пошлых.
На закате, глотая слёзы, проталкивать глубже отсутствие сути,
И, засыпая наяву, смотреть, как жизнь рулетку крутит.

Не обещать.
А делать. Развиваться, убегать
От серых будней, от рутинного болота.
Гулять по вторникам, работать по субботам.
Гореть не вопреки, а для.
Быть тем, куда рвёт душу так давно.
И улыбаться аж в начале дня.
И много вдохновений завести, а не одно.

Хотеть уйти с работы, чтобы подышать.
Сбежать.
От узкости сознания, от тяжести, от слёз и боли.
Черкать в сценарии своём, рисуя роли.
Уйти из будней, что привиты с детства, ради
К примеру, танцев.
Любить чтоб каждый сантиметр тела,
Чтоб заниматья тем, чего душа хотела.
Бежать.
По водной глади,
Сквозь сугробы и минуя облака.
Струиться словно горная река.

Уйти на миг из жизни, чтобы возродиться фениксом из пепла
И, повинуясь ветру,
Найти всё же себя.
К примеру, на просторах дня,
Что только лучшее отдаст, снимая боль обиды,
Залечивая раненые спины,
Вытаскивая те ножи, что там застряли,
Следя, чтобы мы не упали.

Даря нам вдохновние и воздух для мечты.
Может, как раз там встретишь меня ты.

Воздушно-плавный, ты, наверно, будешь танцевать,
А я поймаю ритм, я тоже в пляс...
Всё будет так магически у нас!
Осталось только угадать,
В какой руке.
Где мой билет.
Туда, где нужный жизни путь.
Туда, где нам удастся отдохнуть...

Даря себе и людям вдохновенье,
И создавая прелести, творенья!

Там, где брусничное варенье...

… Сбежать с работы, хлопнув дверью, уходя.
И танцевать неистово с тобою, где нельзя.
Сквозь душных сущностей прогорклые глаза,
Отдать всю душу танцу… Вот, чего так жажду я. 

Часто слышу, как люди влюблённо хвалят снег,
Но знаю не понаслышке, что он не для всех
Эта белоснежная бахрома,
Знаете, всё чаще сводит с рельс как с ума.

Может, это внутри сломано.
Может, это на уровне хромасомами
Выжжено.
Может, просто потрачено
Давным давно чувство любви на солнце,
Ведь лишь от него сердце чаще бьётся.

Где-то есть место, где снега как в бассейне воды.
Можно с сугроба достать до звезды...
Там живут люди в чём-то счастливей меня,
А я на своём месте. Мне не близка зима. 

Холодное промозглое нечто,
Опустившееся на город свысока.
Кажется, продолжается уже бесконечно
Вся эта терпкая суета.

Снова по рации шелестят слова
Снова поднимаешься на ноги и вперёд,
Вперёд, по знакомым путям, а голова
Так сильно раскалывается о стёкла, пока машина везёт.

О скалы разбивается душа,
Пока кто-то незримый витает в воздухе,
Пока прощается, не спеша,
С этим миром образным.

В ритм знакомый еле укладываясь,
Не стирая уже капель пота со лба,
Цепляешься за жизнь, разматываясь,
Словно клубок нервов на раз-два.

И после сидишь без сил. Не чувствуешь ни холода, ни жары.
Будь то июльское солнце или ноябрьский снег
Мимо проезжают авто, бродят люди. Увы.
Улетела душа, решил уйти человек.

И минуты не кажутся вечностью,
А усталось валит с ног, зараза...
Минут пять назад казавшееся бесконечностью,
Уже простилось с тобой. И не сразу.

Не сразу забудутся эти минуты,
Не сразу соотнесётся с реальным. Что же...
И нервов нитки, серьёзно тебя запутав,
Разорвавшись, въедаются в кожу.

Вовзращаясь, сбрасывая дымку с одежд,
Всё думается о прошедшем.
Новый вызов подарит новых надежд,
Но всё уже не станет так, как прежде.

Каждый день уходя домой,
Всё клянёшься, что скоро бросишь.
Словно алкоголик божишься, наркоман, курильщик — всё, постой...
Постой, погоди, я больше не стану, не буду… Просишь
Эту жизнь одуматься и шанс подарить
На новое лёгкое будущее.
Только не забываются эти минуты, что впились
В сердце, в душу, в голос простуженный.

Каждый день просыпаешься, и в бой
С самим собой, с невзгодами. С больной головой,
С прокуренными лёгкими, с трясущимися руками
С пробитыми душами, ранеными головами.
С покалеченными судьбами, с навязанными невзгодами,
С шутками совести и играми непогоды.
Каждый день, собираясь уйти,
Видишь в отражении красно-белым «ноль три».

Излюбленное искусство — причинять страдания.
Словно мазок на холсте масляной.
На краю сознания осознавая, что раненый,
Излюбленному искусству предаваясь, терпя напраслину.

Покуда ветер воет, подпевая Баху,
Хочется пальцами рисовать на дне.
Пугаясь получившихся картин, со страху,
Топить самого себя в сухом вине.

Различать бы ямбы и анапесты,
Хореем жечь своё же ничтожество,
Дактиль и амфибрахий выговорив, попросту,
Застревать где-то в глубине встревоженно.

От сложности своих же фраз волком выть,
Не на Луну, а на своё отражение.
Не существовать, а, наконец-то, жить,
Отбросив сомнение, ставя верные ударения.

Глотнуть сухого вина, разочаровавшись.
Отдаться полностью порывам ветра, скорбь превозмочь.
В немом спектакле своего же театра наигравшись,
Собрать все цветы и удалиться прочь.

Это стол. Простой весьма предмет.
Без стола неудобно кушать
И места для любимой чашки нет...
А ещё негде любимых слушать.

Вкушая очередной настроенческий день,
Понимаешь, что вперёд тебя родилась всё же лень.
И, если бы не было у тебя стола,
Ты был пил чай за тумбочкой, вот какие дела.

Это крайне неудобно и неэстетично.
На тумбочку положи книгу или очки.
И вообще, если ты человек приличный,
Соберись и за столом для себя беги.

Стол — как несущая стена твоего царства,
Всегда поддержит, если устала твоя голова.
Спасает, кстати, он от мытарства,
Отбивая собой усталые слова.

Вот — стол. Он тебе нужен, а ты — ему,
Согласись, тумбочки и прочая мебель не в счёт.
Без стола ты сам был бы ни к чему,
А так в доме стол. Он с тобою живёт. 

Вот стоит стул,
И на этом стуле пыль
Он как будто бы уснул
И променял на сны быль.

Этот стул угловат,
Потрёпан и лишён страз.
На нём несколько поколний ребят
Изображали на коне солдат,
Без лишних глаз.

Вот стул стоит,
Совсем одинок посреди тряпья.
Но его по сей день чтит
Благодарная семья.

Им хотелось бы былое вернуть.
Раскрасить жизнь стула, обогатить.
Работая над ним, всплакнуть
И продолжать этот стул любить. 

Лучше опять сквозь боль,
Лучше через ножи пропускать руки,
Чем убивать в себе отведённую роль
И пребывать с человечностью в разлуке.

Я всё же продолжу упиваться страданиями,
Буду мучить душу той, что с зазубринами, пилой.
Это круто — для себя изобретать наказания,
Да вот только не здорово чувствам — отбой.

Мне по нраву издеваться над нервами,
Вырывая из сердца цветы.
Ты не самая причина жгуче-первая,
Да и последней не будешь, увы...

Разогнаться бы, эх! Да оземь!
И прочувствовать нотки,
Что извечные крошатся… И восемь...
Так мгновения эти кротки
Аж больно
Аж больно, но так смешно.
И не знаешь уже, как давно
Начал ты над собой испытания,
Подвергая гонениям волю,
На Таро развлекаясь гаданием
И могилу себе роя.

Эта восемь… Уже не бесконечность, а нечто незванное,
А твой друг — не совсем приданное,
А, скорее, наказание, свыше данное,
Чтобы ты научился терпеть,
Прощать,
Попросту не обещать,
Не умолять,
А просить, убеждать, поучать...
Гореть.
Изнутри. Ревностью, муками, страхами, горем.
Упиваться слезами как морем.
Наслаждаться рогами рогатыми,
Что впиваются в сердце с закатами,
Что ты сам породил, глаза закрывая,
На те деяния, что, по сути, пустота пустая. 

Зеркало, свечка, очки
Пара бумажек и кофе
В голове мысли-дурачки
Перед глазами- его профиль.

Красивый, образованный, приятный
Никто никогда не скажет плохо
Смех, разговор всегда занятный
А тебе на него похуй.

Иди, дура, выпей Яги, покури Кент
Кинь в себя камень, ляг под кого попало
Давай, суббота же. Не упусти момент.
А утром смотри, что с тобою стало.

Рваные колготки и нет нижнего белья
Домой по метро, а потом по морозу
Кому ты нужна, детка? Тебе не нужна семья
И я не верю в твои блестящие слёзы.

Иди, проветри голову, выкури ещё
Запасись на зиму дымом в лёгких
Могла бы мужа сейчас кормить борщём
А сидишь одна дома. В четырёх стенах блёклых.

И опять понедельник. Работа? Учёба? Дела?
Ягуар. Пиво. Вино. Мартини. Кент.
Ну что, кому ещё вчера дала?
Бизнесмен, политик или снова мент?

Иди, кури и пей, будь дурой дальше
И кутайся в дым сигарет по ночам
Питайся сексом, выпивкой и фальшью
И всё ж попробуй заново начать.